Курганское областное отделение КПРФ

27.08.2011 СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ. "ПРАВДА" О ТЕХ, КТО ПОВИНЕН В РАЗВЯЗЫВАНИИ ВТОРОЙ МИРОВОЙ

      Александр Огнев. Фронтовик, профессор, заслуженный деятель науки («Правда»)

      Суть начатой либерально-буржуазными кругами — как доморощенными, так и закордонными — фальсификации российской истории в том, чтобы подменить наше общее прошлое, биографию народа, а вместе с ним — и биографии миллионов соотечественников, посвятивших свои жизни возрождению и процветанию нашей Родины, борьбе за её свободу от иноземного владычества.
Фальсификация истории — это попытка наглой подмены самой России. Одним из главных объектом фальсификаций антисоветчики избрали историю героического подвига советского народа, освободившего мир от немецкого фашизма.

      Понятно, что искренние патриоты Родины не приемлют эту игру напёрсточников. Поэтому читатели «Правды» горячо одобрили опубликованную газетой в канун 70-летия начала Великой Отечественной войны статью фронтовика, доктора филологических наук, почётного профессора Тверского государственного университета Александра Огнёва и настойчиво рекомендовали газете продолжить публикацию его разоблачений фальсификаторов истории. Выполняя пожелания читателей, редакционная коллегия «Правды» приняла решение публиковать главы исследования заслуженного деятеля науки РФ А.В. Огнёва в пятничных номерах газеты.

      Кто развязывал войну?

      Вторая мировая война началась 1 сентября 1939 года нападением Германии на Польшу и закончилась 2 сентября 1945 года безоговорочной капитуляцией Японии. В эту самую разрушительную, самую кровопролитную во всей истории человечества войну было вовлечено 72 государства, погибли 55 миллионов человек. Кто развязал ее? Адольф Гитлер и его окружение? И больше никто не виноват?

      Многие исследования истории международной политики приводят к мысли, что все мировые войны организовывались англичанами.

      Г. Элевтеров в «Советской России» назвал Великобританию «главной виновницей развязывания двух мировых войн, лидирующей и направляющей силой зла». В этой мысли есть немало правды, но всё-таки не грешит ли она излишней категоричностью, не уменьшает ли тем самым в какой-то мере зловещую роль Германии?

      Учитывая в немалой мере верную мысль о вине Великобритании в развязывании войн, всё-таки надо признать, что есть доля истины в первой части утверждения профессора Г. Телятникова в «Очерках о Великой Отечественной войне» (2005): «Виновник развязывания Второй мировой войны — фашистская Германия. Поэтому несостоятельны попытки поставить в этом отношении на одну доску с ней США, Англию и Францию, а тем более обвинять США в том, что они породили Гитлера, обеляя тем самым его самого».

      Следует уточнить эту мысль: конечно, аморально обелять Гитлера, но не надо забывать и о том, что американские монополии своими капиталами помогли ускоренному развитию немецкой военной промышленности в 20—30-е годы. Доктор исторических наук Ю. Рубцов отметил: «В августе 1934 г. американская «Стандарт Ойл» приобрела в Германии 730 тысяч акров земли и построила крупные нефтеперерабатывающие заводы, которые снабжали нацистов нефтью. Тогда же в Германию из США было доставлено тайно самое современное оборудование для авиационных заводов, на котором начнется производство немецких самолетов. От американских фирм… Германия получила большое количество военных патентов, и по американским технологиям строился «Юнкерс-87». К 1941 году, когда вовсю бушевала Вторая мировая война, американские инвестиции в экономику Германии составили 475 миллионов долларов». Тогда американскому концерну «Дженерал моторс» принадлежал немецкий завод «Опель», выпускавший бронемашины и грузовики.

      Серьезное влияние на приход нацистской партии к власти имел глубокий финансово-экономический кризис 1929—1933 годов. В Германии стало более 6 миллионов безработных. Сложившаяся обстановка после унизительного для нее Версальского мирного договора способствовала приходу к власти Гитлера с его ура-патриотической пропагандой. Этот договор от 28 июня 1919 года наложил на Германию жёсткие военные ограничения. Немецкая сухопутная армия не должна была превышать 100 тысяч человек, из них не более 4000 офицеров. Всеобщая воинская повинность отменялась. Запрещалось иметь танки, военную авиацию, подводные лодки.

      В Германии была богатая почва для агрессивной фашистской политики. Генерал А. Брусилов, побывавший в Германии свыше 25 раз, беседовавший «с массою людей всевозможных классов и общественных положений», писал: «Случалось беседовать с людьми, рекомендовавшимися социал-демократами и которые твердо исповедовали свои социалистические убеждения, но, как только затрагивались вопросы о мировом значении Германии, большинство социал-демократов сразу превращались в тигров, яростно требовавших для Германии всемирного владычества. Не знаю, как теперь, но до 1914 года включительно, по мнению немцев всех сословий, возрастов и положений — со спартаковцами (позже они составили основу Коммунистической партии Германии. — Ред.) мне не приходилось сталкиваться, — Германия — страна исключительная, предназначенная самим Богом к всемирной гегемонии, а все остальные народы, в особенности славяне, пригодны унаваживать собою ниву, на которой немцы будут возделывать германскую культуру».

      Домыслы Резуна и его единомышленников

      25 июня 2010 года гайдпаркер В. Соколов утверждал: «Путь к власти фюреру нацизма Гитлеру «умело» подготовил большевистский «мудрый вождь» тов. Сталин, и уже только за одно это ему вечное проклятие миллионов жертв его тирании и недальновидной бездумной политики». Свою ненависть к Сталину он обнаружил, а вот доказать его «вину» не смог. Соколов отметил, что противостоять сговору Гитлера с крупными промышленниками и банкирами могли только социал-демократы и коммунисты, для чего им нужно было выступить единым демократическим фронтом, и нацисты никогда бы не оказались у власти.

      «Однако, — пишет он, — заправлявший Коминтерном Сталин решил иначе. Под его диктовку осенью 1928 года после ряда неудач на международном уровне Коминтерн переходит к тактике «третьего периода» с теорией социал-фашизма, согласно которой между буржуазной демократией, а также социал-демократией и фашистской диктатурой нет никакой разницы, в соответствии с чем отвергалось любое сотрудничество компартии и социал-демократов, что сделало невозможным создание единого антифашистского фронта».

      Во-первых, если верно учитывать создавшуюся тогда общественно-политическую обстановку в Германии, то приходится сомневаться в том, что этот фронт смог бы противостоять эффективной националистической демагогии гитлеровской клики. Не забудем, что национал-социалистская пропаганда велась в стране уже более 10 лет. Гитлер огласил программу партии, которая называлась Национал-социалистской рабочей партией Германии, еще 24 февраля 1920 года.

      Во-вторых, не стоит забывать о том, что Компартия Германии в 1932-м и начале 1933 года несколько раз обращалась к социал-демократической партии с призывом создать единый антифашистский фронт. Но лидеры социал-демократов отвергли все её предложения о единстве действий против фашизма. Рабочий класс оказался разобщенным. На выборах 1932 года в рейхстаг компартия получила около 6 миллионов (16,9%) голосов, партия Гитлера — 37,4%. В 1933 году была установлена фашистская диктатура, Гитлер стал рейхсканцлером, а вскоре — после смерти президента П. Гинденбурга — объявил себя главой государства.

      В. Соколов не посчитался и с тем, что в 1928 году, когда состоялся VI конгресс Коминтерна, Сталин единолично не командовал им, тем более не руководил он Коммунистической партией Германии, которую возглавлял выдающийся политический деятель Эрнст Тельман. Это только фальсификаторы истории типа В. Брюханова могли поддержать ложь предателя В. Резуна-Суворова о том, что «еще до 1933 года Сталин планировал разгром Германии, а потому способствовал приходу к власти Гитлера. Ведь Тельман, который вполне мог поступить по отношению к СССР, как потом поступил Тито, устраивал Сталина меньше». Никаких реальных фактов о таком непостижимо глупом «планировании» никто, в том числе названные «историки», привести не может.

      Кто и как направлял реваншистские настроения

      Гитлеровские постулаты в «Майн кампф» отражали старые — наиболее оголтелые — идеи экстремистских кругов юнкерски-буржуазного империализма конца XIX — начала XX в. Это и план создания «Срединной Европы» под руководством Германии, и традиционные идеи «Дранг нах Остен», и программа завоеваний, выдвинутая в «Меморандуме германских профессоров» (08.07.1915), в которой планировался захват Северо-Восточной Франции, Бельгии, Голландии, Польши, Балкан, прибалтийских государств, Украины, Кавказа, Ближнего Востока, Индии, большей части Африки, Центральной и Южной Америки.

      В 1915 году Гинденбург, Людендорф и другие руководители германской армии выдвинули идею заключить сепаратный мир на Западе и ударить всей мощью по России, сделать её главным объектом немецкой экспансии. В то время появился меморандум Секта, идеи которого совпадают с внешнеполитической частью гитлеровской идеи в «Майн кампф». В нем предлагалось: «Сепаратный мир с Францией и Бельгией — на основе сохранения статус-кво. Затем все сухопутные вооруженные силы — против России. Завоевание 10 мил. кв. миль, изгнание всего населения, за исключением немцев, конечно. ...Мы не должны разбрасываться по всему миру, мы должны сосредоточить все наши усилия в Европе. Создать Восточную империю».

      А. Гитлер говорил: «Чем для Англии была Индия, тем для нас станет восточное пространство… Колонии — владения сомнительного достоинства. А эта земля всегда будет нашей». Он долгое время надеялся сделать Англию своей союзницей, в 20-е годы считал, что «двумя единственно возможными союзниками Германии являются Англия и Италия». Захватив в 1933 году власть в Германии, Гитлер сразу стал проводить политику откровенного реваншизма и экспансии. В дневнике Й. Геббельса, министра пропаганды, близкого его соратника по партии, зафиксировано: «18 августа 1935 г. …Фюрер счастлив. Рассказал мне о своих внешнеполитических планах: вечный союз с Англией. Хорошие отношения с Польшей. Зато расширение на Востоке... 9 июня 1936 г. фюрер предвидит конфликт на Дальнем Востоке. Япония разгромит Россию. Этот колосс рухнет. Тогда настанет и наш великий час. Тогда мы запасемся землей на сто лет вперед». Вот главная цель гитлеровской политики: расширить жизненное пространство Германии за счёт земель России.

      Летом 1939 года была возможность остановить откровенную экспансию германского фашизма, если бы правители Англии и Франции были более дальновидными и не стремились столкнуть Германию с Советским Союзом. Английский военный историк Б. Лиддел Гарт, автор книги «Вторая мировая война» (2002), заметил: «В английских правительственных кругах выдвигалось немало предложений относительно того, чтобы позволить Германии осуществить экспансию в восточном направлении и таким образом отвести опасность от Запада. Эти круги доброжелательно относились к стремлению Гитлера приобрести жизненное простран-ство и давали ему понять это».

      Это узколобое стремление завладело умами большей части британской правящей элиты. Премьер С. Болдуин в 1936 году говорил: «Если бы в Европе дело дошло до драки, то я хотел бы, чтобы эта драка была между большевиками и нацистами». Английский консерватор лорд Ллойд заявил: «Мы предоставим Японии свободу действий против СССР. Пусть она расширит китайско-маньчжурскую границу до Ледовитого океана и присоединит дальневосточную часть Сибири… Мы откроем Германии дорогу на Восток и тем самым обеспечим столь необходимую ей возможность экспансии. Таким образом можно будет отвлечь от нас Японию и Германию».

      В мае 1937 года английское правительство возглавил консерватор Н. Чемберлен, ярый сторонник политики сговора с Германией. Министр иностранных дел Англии лорд Галифакс 19 ноября 1937 года договорился с Гитлером выступать «единым фронтом» против большевизма. По словам Л. Гарта, «Чемберлен питал чувство глубокой неприязни к Советской России, а Галифакс — религиозную антипатию». «Преградив дорогу коммунизму, Гитлер оказал неоценимую услугу не только Германии, но и всей Западной Европе, а потому вполне оправданно видеть в Германии стену, сдерживающую наступление большевизма на Запад», — говорил в 1938 году Галифакс. Союзниками Чемберлена и Галифакса в откровенном попустительстве агрессивным планам Гитлера стали руководители раздираемой внутренними раздорами Франции — премьер-министр Э. Даладье и министр иностранных дел Ж. Бонне.

      Разменная карта мировых демократий

      Чтобы эффективнее противостоять агрессивным притязаниям Германии, в 1935 году был заключен договор о взаимопомощи между СССР, Францией и Чехословакией. Но вскоре, когда беззастенчиво нарушив условия Версальского мира, Германия в марте 1936 года ввела свои войска в демилитаризованную Рейнскую зону, Франция отреагировала пассивно и равнодушно.

      Американский историк и журналист У. Ширер писал в своей книге «Взлет и падение третьего рейха» (1991): «Оккупация Рейнской зоны — совсем незначительная военная операция — открывала, как понимал Гитлер, а кроме него только Черчилль, новые возможности в потрясенной Европе, поскольку стратегическая обстановка коренным образом изменилась после того, как три немецких батальона перешли через Рейн… Пассивность Франции и отказ Англии поддержать её хотя бы действиями, которые носили бы чисто полицейский характер, обернулись для Запада катастрофой, положившей начало серии других ката-

      строф, более масштабных. В марте 1936 года две западные державы имели последний шанс, не развязывая большой войны, остановить милитаризацию и агрессивность тоталитарной Германии и приве-сти к полному краху, как отмечал сам Гитлер, нацистский режим. Они этот шанс упустили. Для Франции это явилось началом конца. Ее восточные союзники — Россия, Польша, Чехословакия, Румыния и Югославия — были поставлены перед фактом: Франция не будет воевать против Германии в случае её агрессии, не будет придерживаться системы безопасности, над созданием которой она так кропотливо трудилась».

      У. Ширер в содержательном двухтомном труде стремился более или менее объективно осветить историю гитлеровского режима, причины возникновения и хода Второй мировой войны. Он использовал секретные государственные архивы Германии — министерства иностранных дел, штабов верховного командования вермахта (ОКВ), сухопутных войск (ОКХ), военно-воздушных (ОКЛ) и военно-морских (ОКМ), национал-социалистской партии и тайной полиции Г. Гиммлера. Он изучил материалы конференций и совещаний, переписку нацистских главарей, дневники дипломатов, политиков и генералов, воспоминания лиц из окружения Гитлера, показания обвиняемых и свидетелей на Нюрнбергском процессе.

      План захвата Австрии Гитлер утвердил 24 июня 1937 года. 12 марта 1938 года германские войска при попустительстве Англии, Франции и США оккупировали её. Только СССР осудил этот неприкрытый акт агрессии. Не получив никакого отпора от западных государств, Гитлер после этого незамедлительно предъявил претензии на Судетскую область Чехословакии. 23 апреля её посланник в Москве сообщил в Прагу: «СССР, если его об этом попросят, готов вместе с Францией и Чехословакией принять все меры по обеспечению безопасности Чехословакии». 26 апреля Председатель Президиума Верховного Совета СССР М.И. Калинин, повторив это, добавил: «Разумеется, пакт не запрещает каждой из сторон прийти на помощь, не дожидаясь Франции».

      Французское правительство, сделав, вслед за Англией, определяющей ставку на сговор с Германией, не стало согласовывать свою политику, касающуюся чехословацкой проблемы, с Советским Союзом. Английский премьер-министр Н. Чемберлен настойчиво искал возможности полюбовно договориться с Берлином. Гитлеру стало ясно, что Великобритания, как и другие ведущие державы, не хотела искать реальные пути, которые стали бы серьезно сдерживать захватнические действия Германии в будущем. Когда 30 сентября 1938 года на заседании чехословацкого правительства обсуждался вопрос, подчиняться ли принятым в Мюнхене решениям, главный аргумент в пользу капитуляции был такой: «Если Чехословакия сегодня будет сопротивляться и из-за этого произойдёт война, то она сразу превратится в войну СССР со всей Европой».

      17 марта 1938 года Советское правительство предложило созвать международную конференцию под эгидой Лиги Наций или вне её для обсуждения мер, которые могли бы предотвратить дальнейшую агрессию Гитлера. 24 марта Чемберлен в палате общин публично отклонил это предложение: «Такие действия неизбежно приведут к тому, что усилится тенденция к образованию групп государств.., что само по себе враждебно перспективам мира в Европе». Он отказался и от предложения, по которому Британия гарантировала бы помощь Чехословакии в случае нападения на неё. Более того, он не обещал помогать Франции, если ей понадобилось бы выполнить взятые на себя обязательства по франко-чешскому пакту.

      После такого откровенно капитулянтского заявления у Гитлера были все основания не сомневаться в том, что не только Англия останется в стороне, если он использует военную силу для решения судьбы судетских немцев, но и Франция отступит перед агрессивным напором Германии, если не сумеет заручиться поддержкой Англии. А по условиям пактов, заключенных с Францией и Чехословакией, СССР был обязан прийти на помощь Чехословакии только в том случае, если Франция первой окажет ей такую помощь.

      Гитлер, выступая перед своими генералами 5 ноября 1937 года, подчеркнул, что обрушиться на чехов следует молниеносно и сделать это можно будет уже в 1938 году. Весной 1938 года правительства Англии и Франции начали настойчиво добиваться от Чехословакии уступок судетским немцам. Кстати, они, если быть объективным, не испытывали «непозволительной дискриминации» со стороны чешских властей. 3 мая германский посол в Лондоне Герберт фон Дирксен сообщил в Берлин, что лорд Галифакс уведомил его о демарше, который британское правительство вскоре намерено предпринять в Праге, «чтобы убедить Бенеша удовлетворить максимум требований судетских немцев». 7 мая находившиеся в Праге английский и французский министры, как докладывал германский посол в Берлин, стали принуждать правительство Чехословакии «пойти на крайние уступки» в деле удовлетворения их требований.

      Чехословацкое правительство сначала не собиралось безропотно поднимать руки вверх. 20 мая на экстренном заседании кабинета под председательством президента Э. Бенеша было решено провести частичную мобилизацию. Это привело Гитлера в ярость. 30 мая 1938 года он подписал директиву о «неуклонном решении разгромить Чехословакию с помощью вооруженных сил в ближайшем будущем». Впоследствии немецкие генералы, хорошо знавшие положение дел, заявляли, что, если бы тогда началась война, Германия проиграла бы её, причем быстро. Они основательно опровергали аргументы защитников политики Чемберлена и Даладье, утверждавших, что Мюнхен спас Запад не только от войны, но и от поражения в войне, в частности, спас Лондон и Париж от полного разрушения в результате бомбардировок люфтваффе.

      Когда на суде в Нюрнберге генерал-фельдмаршала В. Кейтеля спросили о том, какова была реакция немецких генералов на подписание Мюнхенского соглашения, он ответил: «Мы были необычайно счастливы, что дело не дошло до военного столкновения, потому что... всегда полагали, что у нас недостаточно средств для преодоления чешских пограничных укреплений. С чисто военной точки зрения у нас не было сил брать штурмом чехословацкую оборонительную линию». Сам Гитлер, познакомившись с чешскими укреплениями, говорил верховному комиссару Лиги Наций в Данциге К. Буркхардту: «То, что мы узнали о военной мощи Чехословакии после Мюнхена, ужаснуло нас: мы подвергали себя большой опасности. Чешские генералы подготовили серьезный план. Только тогда я понял, почему мои генералы меня удерживали».

      12 сентября, когда на партийном съезде Гитлер всячески грозил Чехословакии, начальник штаба французских сухопутных войск генерал Гамелен уверял премьера Даладье, что если дело дойдет до войны, то «страны демократии продиктуют условия мира».

      Ширер отмечает: «В разгар чешского кризиса… Гамелен, сопровождавший главу своего правительства в Лондон, 26 сентября повторил свои заверения Чемберлену и постарался подкрепить их анализом военной обстановки. Он стремился расшевелить не только британского, но и своего премьер-министра. Это ему, по всей видимости, не удалось. В конце концов, перед тем как Даладье отбыл в Мюнхен, Гамелен объяснил ему, на какие территориальные уступки в Судетской области можно пойти, не опасаясь за безопасность Франции. Он объяснил, что основные чешские укрепления, важные в стратегическом отношении железные дороги, предприятия оборонной промышленности нельзя отдавать немцам… Генерал добавлял, что ни в коем случае нельзя позволять немцам отрезать Моравский коридор. Совет сам по себе неплохой, но только в том случае, если Чехословакия понадобилась бы Франции в войне против Германии. А Даладье на это не решался».

      Англия и Франция спасли Гитлера от поражения

      Главы правительств Англии и Франции знали, что попытка захватить Чехословакию военным путем приведет Германию к поражению. Почему же они пренебрегали национальными интересами своих стран, проводили пресловутую политику «умиротворения», опасных уступок агрессору, что привело к роковому мюнхенскому сговору? Главный ответ состоит в том, что в Англии и Франции господствовали антисоветские настроения, стремление разрешить свои противоречия с Германией за счёт СССР. Пагубную роль в это время играла и политика США. Американский посол в Париже советовал Франции отказать в помощи Чехословакии. Государственный секретарь США С. Уэллес предупредил премьера Даладье, что Франции нельзя ввязываться в войну с Германией из-за Судетской области. Если же это случится, то США не дадут Франции «ни одного солдата, ни одного су кредита».

      19 сентября Праге вручили англо-французское требование передать Германии районы, населенные судетскими немцами. Президент Чехословакии Бенеш обратился за помощью к СССР и получил положительный ответ. 21 сентября М. Литвинов на заседании совета Лиги Наций сказал о готовности СССР выполнить взятые на себя обязательства. Маршал А. Василевский в книге «Дело всей жизни» сообщает: «В сентябре 1938 года, когда над Чехословакией нависла опасность, а мы ещё не знали, что мюнхенское предательство сорвет её оборону, и собирались оказать ей, вместе с Францией, как это предусматривалось договором, помощь, штаб КОВО (Киевского Особого военного округа. — Ред.) получил директиву наркома К.Е. Ворошилова привести в боеготовность Винницкую армейскую группу и вывести её к Государственной границе СССР».

      Но Франция и Англия изо всех сил давили на чехословацкое правительство, которое не хотело отдавать Германии Судетскую область. Черчилль в труде «Вторая мировая война» писал: «В 2 часа ночи на 21 сентября английский и французский посланники в Праге посетили президента Бенеша, чтобы фактически уведомить его о том, что нет надежды на арбитраж на основе германо-чехословацкого договора 1925 года, и чтобы призвать его принять англо-французские предложения, «прежде чем вызвать ситуацию, за которую Франция и Англия не могут взять на себя ответственность». Французское правительство, по крайней мере, достаточно стыдилось этого уведомления и предложило своему посланнику сделать его только в устной форме».

      Другие источники конкретизируют содержание этого ультиматума: «Если война возникнет вследствие отрицательной позиции чехов, Франция воздержится от всякого участия, и в этом случае ответственность за провоцирование войны полностью падет на Чехословакию. Если чехи объединятся с русскими, война может принять характер крестового похода против большевизма, и правитель-ствам Англии и Франции будет очень трудно остаться в стороне».

      Как вытекает из этого заявления, Лондон и Париж не исключали крестовый поход против СССР, более того, желали осуществить его. В Чехословакии развернулись стихийные манифестации, началась всеобщая забастовка. 23 сентября в стране объявили всеобщую мобилизацию. В этой критической обстановке близорукие правители Англии и Франции 26 сентября согласились с территориальными требованиями Гитлера. Бенеш колебался, метался, но все-таки мужество покинуло его, и он сдался перед общим натиском Гитлера, Англии и Франции.

      Впоследствии он писал: «Поведение Советского Союза в отношении нас свидетельствовало о том, что он выполнил бы все свои обязательства и обещания и с этой целью ускорил свои военные приготовления». СССР, открыто выступив в защиту Чехословакии, оказался после этого фактически в международной изоляции.

      Одну из главок в книге «Вторая мировая война» Черчилль назвал «Мюнхенская трагедия». Находившийся тогда в оппозиции политик провидчески заявил в печати 21 сентября 1938 года: «Расчленение Чехословакии под нажимом Англии и Франции равносильно полной капитуляции западных демократий перед нацистской угрозой применения силы. Такой крах не принесет мира или безопасности ни Англии, ни Франции».

      На Нюрнбергском процессе фельдмаршал Кейтель сказал: «Я уверен в одном: если бы политическая обстановка не была благоприятной после… Мюнхена, мы никогда не проникли бы в Чехословакию. Я твердо убежден в том, что, если бы Даладье и Чемберлен заявили в Мюнхене: «Мы выступим», — мы ни в коем случае не приняли бы военных мер. Мы не имели средств для прорыва Богемской линии Мажино. У нас не было войск на западе».

      Антисоветская подсказка Чемберлена

      Но у правителей Англии и Франции, парализованных классовой слепотой и сильным антисоветизмом, как отмечалось, были иные цели. 29—30 сентября на конференции в Мюнхене, в которой участвовали Чемберлен, Даладье, Гитлер и Муссолини, судьба Чехословакии была решена. Это был по своей сути военно-политический сговор не только против неё, но и против СССР. Советских представителей даже не пригласили в Мюнхен. Подталкивая Германию к походу на Восток, английский премьер Чемберлен перед отлетом после Мюнхенского соглашения заявил Гитлеру: «Для нападения на СССР у вас достаточно самолетов, тем более что уже нет опасности базирования советских самолетов на чехословацких аэродромах».

      Позорное Мюнхенское соглашение, когда Франция и Англия цинично отдали Чехословакию на растерзание Гитлеру, лишив её пятой части территории, половины тяжелой промышленности, резко изменило политическую и стратегическую обстановку в Европе, нанесло колоссальный удар по политике коллективной безопасности, стало решающим шагом ко Второй мировой войне.

      14 марта 1939 года Германия оккупировала Чехию (это серьезно не повлияло на умонастроение и позиции Чемберлена), 22 марта гитлеровцами была захвачена Клайпедская область Литвы и предъявлен ультиматум Польше о Данциге и «коридоре». К этому времени Германия существенно увеличила — за счёт первоклассных военных заводов Чехословакии — свой военно-промышленный потенциал.

      Кое-кто из исследователей пытается уверить читателей, что «Гитлер меньше всего хотел начинать еще одну «большую войну». «Народ Германии и особенно немецкие генералы не были готовы пойти на подобный риск: их пугал опыт первой мировой войны. …Гитлер, несмотря на свою в высшей степени неразборчивость в средствах, долгое время был осторожен в достижении своих целей», — утверждал генерал-лейтенант З. Вестфаль в сборнике «Роковые решения». Но такие умозаключения явно противоречат политической логике нацизма. Каким же тогда образом — без «большой войны» — Гитлер намеревался увеличить «жизненное пространство» Германии за счёт России? Или он расстался с этой своей заветной мыслью? Но нет никаких серьезных доказательств, подтверждающих такое легковесное предположение.

      Современные западные враги России, как и доморощенные российские либеральные публицисты-антисоветчики, предусмотрительно «забывают» о позорном мюнхенском сговоре европейских демократий, когда ищут виновников возникновения войны, и бесстыдно, не считаясь с реальными историческими фактами, перекладывают ответственность за это на Советское правительство.

27.08.2011 СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ. "ПРАВДА" О ТЕХ, КТО ПОВИНЕН В РАЗВЯЗЫВАНИИ ВТОРОЙ МИРОВОЙ

Контактная информация